Foreign Policy: США теряют влияние на страны BRICS

Вашингтон своими действиями способствует сближению Бразилии, Индии и Южной Африки с Китаем и Россией, что в свою очередь превращает BRICS в более сплочённый антиамериканский альянс.

Непоследовательная внешняя политика, тарифные войны и дипломатические споры при президенте Дональде Трампе ускоряют этот процесс, ослабляя влияние США на международной арене.

Издание Foreign Policy предупреждает: «Если Вашингтон продолжит действовать так, как сейчас, он рискует окончательно потерять эти страны и их доверие».
Ричард Фонтейн, генеральный директор Центра за новую американскую безопасность (CNAS), ранее работал в Госдепартаменте и Совете национальной безопасности, а также был советником по внешней политике у сенатора Джона Маккейна.

Гиббс Маккинли, научный сотрудник CNAS, ранее работала в Международном республиканском институте, где занималась противодействием иностранному авторитарному влиянию.

Группа БРИКС, в которую входят десять стран, изначально созданная вокруг Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, приобретает всё большее значение в вопросах формирования мирового порядка. Эта группа отвечает за примерно треть мирового ВВП и почти половину населения планеты, преследуя цель предоставить странам Глобального Юга больше влияния на международной арене.

Хотя на первый взгляд БРИКС может показаться антизападным проектом, он не всегда таковым был. На протяжении большей части своего существования БРИКС не заявлял о себе как о противовесе США и их союзникам, а множество стран блока строили тесные связи с Вашингтоном. Например, Соединённые Штаты установили крепкие торговые отношения с Бразилией и сотрудничали с Индией и Индонезией в области обороны.

Однако ситуация начала меняться. За последнее десятилетие Китай и Россия активно работают над тем, чтобы убедить остальных участников БРИКС принять взгляды, противоречащие интересам США. Китай стал главным торговым партнёром Бразилии и поддерживает её стремление сократить зависимость от доллара, в то время как Россия значительно увеличила объёмы нефтяных поставок в Индию. Оба государства стремятся к более тесному политическому сотрудничеству с Южной Африкой как с партнёром, противостоящим «колониализму» со стороны США, как это описывает российский президент Владимир Путин.

Тем временем Соединённые Штаты ухудшают отношения с дружественными членами БРИКС. Например, американо-индийские связи сейчас на самом низком уровне с 1998 года, когда были введены санкции против Индии за ядерные испытания. В сентябре заместитель госсекретаря Крис Ландау заявил, что американо-бразильские отношения находятся «в самой тёмной точке за два столетия», а отношения с Южной Африкой сегодня самые напряжённые со времён окончания апартеида в 1994 году.

Каждый случай ухудшения отношений имеет свои причины, и многие претензии Вашингтона к Бразилии, Индии и Южной Африке, играющим ключевую роль в глобальной политике, отчасти оправданы. Тем не менее, администрация Трампа усугубила ситуацию гораздо сильнее, чем это было необходимо, и по мотивам, которые сложно согласовать с национальными интересами США.

Существующий риск заключается в том, что БРИКС может стать более активным и явно антизападным блоком, всё больше находясь под влиянием Китая и России. Если Соединённые Штаты не изменят свою политику в ближайшее время, они могут столкнуться с долгосрочными последствиями.

КРИЗИС В ОТНОШЕНИЯХ

До этого года как демократы, так и республиканцы считали, что укрепление американо-индийских отношений — это стратегически правильный шаг. Причины были очевидны: Индия могла бы стать противовесом растущей мощи Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Как одна из самых быстроразвивающихся экономик, она обещала серьёзные выгоды для американского бизнеса и является крупнейшей демократией в мире.

Отношения, которые были холодными и настороженными во время холодной войны, начали улучшаться с конца администрации Клинтона и продолжали укрепляться при каждом новом президенте США и премьер-министре Индии. Надпартийные усилия принесли конкретные результаты, включая прорывную сделку 2008 года, которая положила конец многолетней ядерной изоляции Индии и позволила гражданскую ядерную торговлю, несмотря на то что Индия не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия. В последующие годы было заключено множество сделок по поставкам оружия на сумму примерно 20 миллиардов долларов, а в 2016 году Конгресс США присвоил Индии статус «основного оборонного партнёра», что открыло доступ к современным американским военным технологиям.

Во время первого срока президентства Дональда Трампа он установил тёплые отношения с премьер-министром Нарендрой Моди. В 2017 году Вашингтон возродил «Квад» — формат координации безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе, в который входят Австралия, Индия, Япония и США. Администрация Байдена продолжила это сотрудничество, запустив технологическое партнёрство, которое углубило оборонно-промышленное взаимодействие между США и Индией. После начала второго срока Трампа Моди стал одним из первых мировых лидеров, посетивших Белый дом.

Но затем произошел резкий поворот.

Трамп вызвал недовольство в Нью-Дели, утверждая, что именно он «остановил» конфликт между Индией и Пакистаном в Кашмире в мае 2025 года — утверждение, которое индийская сторона опровергла. В июне он пригласил в Белый дом начальника штаба пакистанской армии. Как сообщает The New York Times, Трамп больше не планирует участвовать в саммите «Квада», который должен был состояться в ноябре в Нью-Дели, что ставит под сомнение само проведение встречи.

Далее последовали торговые меры. Администрация Трампа ввела 50-процентные тарифы против Индии, включая дополнительные 25 процентов «в наказание» за закупку российской нефти, и угрожала ввести ещё 10-процентные пошлины против стран, которые, по мнению Вашингтона, поддерживают «антиамериканскую политику» БРИКС. Индия назвала эти меры «несправедливыми и необоснованными» и начала активно углублять взаимодействие с Россией и Китаем. В августе Нью-Дели и Москва договорились о расширении двусторонних торговых связей, а в сентябре Моди впервые за семь лет посетил Китай для участия в заседании Шанхайской организации сотрудничества, где он был на одной сцене с Путиным и Си Цзиньпином.

Отношения США с Бразилией не были столь же амбициозными и трансформирующими, как с Индией, но Вашингтон всегда видел в них стратегическую ценность. Торговые и инвестиционные связи укреплялись год за годом, и в 2024 году США имели положительное сальдо товарооборота примерно в 6,8 миллиарда долларов. Страны долгие годы сотрудничали в области безопасности и борьбы с наркотиками, заключая несколько соглашений, связывающих их оборонные компании. В первый срок Трампа он установил тесные личные отношения с тогдашним президентом Бразилии Жаиром Болсонару и предоставил Бразилии статус основного союзника вне НАТО.

Однако, как и в случае с Индией, возвращение Трампа к власти резко изменило ситуацию в худшую сторону.

Причиной недовольства стали действия США в ответ на решение бразильских властей привлечь Болсонару к уголовной ответственности за попытку государственного переворота после выборов 2022 года. Это вызвало у Трампа болезненные ассоциации с его собственными юридическими проблемами после штурма Капитолия его сторонниками в январе 2021 года. В июле текущего года администрация Трампа увеличила импортные тарифы против Бразилии до 50 процентов, заявив, что это ответ на «охоту на ведьм» против Болсонару. Белый дом также применил «Акт Магнитского» для наложения санкций на должностных лиц, участвующих в процессе против бывшего президента, включая судью Верховного суда и его супругу.

Проблемы США с Южной Африкой имеют более глубокие корни и не ограничиваются только Трампом. Претория позиционирует себя как защитник прав человека, но часто критикует США и их союзников, игнорируя при этом нарушения со стороны Китая и России. Например, Южная Африка обвинила Израиль в геноциде в Газе в Международном суде ООН, но при этом воздерживалась от голосования по резолюциям о войне в Украине, что вызвало недовольство в Вашингтоне. В 2023 году посол США в Претории обвинил Южную Африку в том, что она позволила российскому судну под санкциями, Lady R, забрать оружие на южноафриканской военно-морской базе. А в 2024 году в Конгрессе США даже был предложен законопроект о пересмотре американо-южноафриканских отношений, что стало редким сигналом двупартийного недовольства Преторией.

С тех пор, как Трамп вновь занял Белый дом, отношения ещё более ухудшились. Он обвинил Южную Африку в «геноциде против белых фермеров», утверждение, которое многие эксперты считают неоправданным, и ввёл приоритетный маршрут получения убежища для африканеров, фактически приостановив приём беженцев из других регионов. В марте его администрация выслала посла ЮАР из США за заявление о том, что политическое движение Трампа «питается инстинктом белого превосходства». В мае Трамп продемонстрировал президенту Южной Африки Сирилу Рамафосе видеоролик с кадрами насилия против белых фермеров и вручил ему пакет газетных вырезок с «ужасными новостями» о судьбе белых южноафриканцев. В августе он ввёл против страны 30-процентные тарифы.

ПОДЪЁМ БРИКС

США имеют основания для претензий к Бразилии, Индии и Южной Африке.

Индия традиционно придерживается протекционистской торговли, с тарифами в среднем около 12 процентов. После начала российского вторжения на Украину Индия значительно увеличила закупки российской нефти, воспользовавшись скидками, вызванными санкциями.

Бразилия считает, что ответственность за войну лежит как на России, так и на Украине; стремится снизить зависимость от доллара и критикует Вашингтон за санкции против Венесуэлы, открыто заявляя о необходимости «новой геополитики», в которой США занимают менее доминирующую роль.

Южноафриканские чиновники говорят о необходимости избавиться от «несправедливого, навязанного Западом мирового порядка», при этом поддерживая тесные связи с Пекином, Москвой и даже с ХАМАСом.

Тем не менее, подталкивать эти колеблющиеся государства от США — крайне неразумно. Китай и Россия активно стремятся укрепить своё влияние на них. Бразилия, Индия и Южная Африка оказываются между двумя центрами притяжения: с одной стороны — либеральный блок, возглавляемый США, с другой — ревизионистская ось, в которую входят Китай, Иран, Северная Корея и Россия.

Вашингтону вряд ли удастся полностью «перетянуть» эти страны на свою сторону: они предпочитают многовекторность, предпочитая поддерживать отношения как с Китаем, так и с Россией и США. Но если Соединённые Штаты продолжат их раздражать, они рискуют отдалиться от Вашингтона.

США заинтересованы в том, чтобы внутри БРИКС существовало фактическое разделение на два лагеря: один, где находятся Китай и Россия, открыто противостоящие США, и другой, где Бразилия, Индия и Южная Африка не автоматически противостоят Вашингтону. Поляризация БРИКС снизит вероятность его единства против американских интересов.

Однако если влияние Китая и России продолжит расти, это ослабит позиции США. Например, БРИКС может организовать скоординированную кампанию по дедолларизации торговли и созданию альтернативных платёжных систем. Это подорвет глобальное доминирование американской финансовой системы и снизит эффективность санкций, которые являются одним из основных инструментов влияния США. Если страны БРИКС начнут активнее инвестировать в собственные институты, такие как Новый банк развития и Пул резервов, то существующие финансовые учреждения под эгидой США и Европы, включая Международный валютный фонд, могут потерять своё влияние. В то же время Китай и Россия получат больше возможностей для расширения своего влияния в Глобальном Юге, что поставит под угрозу интересы США в этих регионах.

Вместо того чтобы отталкивать такие государства, Соединённым Штатам стоит рассмотреть возможность сотрудничества с ними.

С Бразилией Вашингтон мог бы сотрудничать в области диверсификации цепочек поставок полупроводников и сдерживания китайского влияния в Латинской Америке. Индия остаётся ключевым игроком в Индо-Тихоокеанском регионе, и США должны продолжать использовать «Квад» для балансировки китайской мощи. Торговое соглашение с Южной Африкой могло бы подтолкнуть её к более тесному сотрудничеству с Вашингтоном в дипломатических инициативах по всему африканскому континенту. Все три страны обладают критически важными полезными ископаемыми, которые могут помочь США снизить зависимость от недружественных поставщиков.

Интересно, что именно администрация Трампа находится в уникально выгодной позиции для восстановления отношений. Ни один президент США в недавней памяти не был настолько свободен от «инерции политики» и не был так готов к резкой смене курса. Та же администрация, которая ещё недавно активно поддерживала Индию, вскоре резко изменила своё отношение к ней. В последние месяцы Трамп то давит на Россию, то на Украину, не демонстрируя устойчивой линии в отношении того, кто должен победить в этом конфликте. Американская внешняя политика сегодня меняется стремительно.

Тем не менее, даже если Соединённым Штатам удастся восстановить отношения с Бразилией, Индией и Южной Африкой, часть ущерба уже нанесена. Память о непредсказуемости Вашингтона не исчезает быстро. Индия — яркий пример. Прошло много лет, прежде чем США и Индия смогли преодолеть взаимное недоверие, возникшее в период холодной войны, когда Индия была близка к Советскому Союзу, а США — к Пакистану. Индийские политики до сих пор напоминают американским дипломатам о поддержке США Пакистана во время индо-пакистанской войны 1971 года и о развертывании американской военно-морской группы в Бенгальском заливе. Даже если нынешняя администрация в Вашингтоне резко изменит курс, ни одно многовекторное государство не бросится «всё поставить на Соединённые Штаты».

И это не повод не пытаться.

Если Вашингтон не сможет хотя бы умеренно улучшить отношения с Бразилией, Индией и Южной Африкой, Пекин и Москва с удовольствием отпразднуют свою удачу.